Сегодняшний сложный разговор в бассейне был не первым. Последнее время, общаясь с Михаилом, я постоянно натыкалась на стену его непостижимого упрямства. Даже складывалось ощущение, что он просто меня не слышит.

Я искренне полагала, что, как хозяйка, должна не только получать прибыль, но и обязана заботиться о своих рабочих. И пусть технологии разработки месторождения турина для меня темный лес (ну так для этого есть специальные люди, которым я плачу), зато мне прекрасно известно, что требуется для нормальной жизни трудяг. И в первую очередь они заслуживают человеческих условий для проживания.

Видя, как меняются прежде запущенные родовые земли, я сильно–сильно желала показать Михаилу то, что успела сделать за столь короткое время. Хотелось, чтобы он гордился мной, но… Княжич вряд ли вообще, когда–либо приедет на рудник. Он уже не раз говорил, что заниматься месторождением турина – не женское дело, и следует поручить абсолютно все управляющему. Так что я уже и предлагать ему посетить рудник не хотела.

Автомобиль медленно ехал по отсыпанной гравием дороге. Прильнув к стеклу, Катенька, нахмурившись, разглядывала высоченный забор. Длинная серая бетонная лента надежно отделяла жилую зону и скрывала все, что находилось по правой стороне щебенчатой дороги.

Остановившись возле въезда, Ярослав опустил окно и невозмутимо посмотрел на тотчас подошедшего высокого мужчину в униформе болотного цвета.

– Ваш пропуск, – потребовал охранник. Это уже был воин рода Изотовых.

Хмыкнув, Ярослав продемонстрировал все ту же пластиковую карточку.

Тщательно проверив пропуск артефактом, воин заглянул вглубь салона и с уважением произнес:

– Добрый день, госпожа.

– Добрый, – ответила, встретившись с ним взглядом.

Нажав на кнопочку, открывающую стекло, Катерина внимательно разглядывала мужчину. Она хмурилась и о чем–то напряженно размышляла.

– Мы можем ехать? – меж тем невозмутимо поинтересовался у охранника Ярослав.

– Да, – лаконично сообщил тот и отошел в сторону.

Миновав ворота в бетонном заборе, Ярослав уверенно направил автомобиль налево. Дороги, как таковой, пока не имелось. Машины накатали колею, по ней все и ездили.

Редкие зеленые деревца внезапно закончились, и появилось гигантское поле. Остановившись у края, Ярослав вопросительно посмотрел на меня. Я же, не обращая внимания на телохранителя, хмуро разглядывала огромные кучи грунта. Подле них стоял экскаватор, вот только почему–то не работал.

Высунув голову в окно, Катенька внимательно смотрела сверху вниз в ближайшую глубокую траншею. На самом дне длиннющей ямы перепачканные с ног до головы мужчины орудовали кирками и лопатами. По кромке траншеи сновали рабочие с тачками, полными земли и еще бог весть чего. Солнце палило нещадно, но, казалось, труженикам все нипочем. Работа не прекращалась ни на мгновение.

Высыпав содержимое тачки в одну из гигантских куч, не худой, но жилистый мужчина небрежно обтер рукавом рубахи соленый пот со лба. Зыркнув на стоящий поблизости дорогущий автомобиль, на мгновение задержал взгляд на симпатичной рыжеволосой девушке, и пошел с тачкой обратно. За самовольный простой никто платить не будет. У всех рабочих есть четкая дневная норма, ее следовало выполнять, иначе оштрафуют.

Проследив взглядом за удаляющимся работягой, я слегка улыбнулась. Да уж, теперешний управляющий на руднике никуда не годен, но хотя бы видимость порядка присутствовала.

На мой взгляд, самое интересное происходило в дальней части поля. Мне вообще казалось, что там творится настоящее волшебство.

Вдалеке, под навесом возле длинной транспортерной ленты работали одаренные. Рядом непременно прохаживались двое воинов и внимательно наблюдали за их ловкими руками.

К каждой смене по сорок человек приставляли лишь несколько таких людей, но без них труд других был бы более тяжел и монотонен.

У этих работников присутствовала всего лишь одна способность. В обычной жизни особое умение, конечно, им не сильно требовалось, но на руднике – совершенно другое дело. Просто проводя ладонью над комьями влажного грунта, перемешенного с булыжниками и глиной, одаренные простолюдины ловко выуживали одиночные, ничем с виду не примечательные маленькие и большие камешки и клали их в ящики у ног.

Эти невзрачные камешки и были турином.

Здесь, на земле бояр Изотовых, редкий минерал практически лежал на поверхности. Он не входил в состав пород и присутствовал исключительно в чистом виде. Можно сказать, что мне неслыханно повезло: множество отличных жил минерала, пролегали довольно неглубоко.

Облазив все свои земли, я отчетливо видела, где находятся залежи турина: светясь от эфира золотистым светом и переплетаясь меж собой, они напоминали сеть паука. Глубоко, конечно же, у меня проникнуть не получилось, лишь метров на пять–шесть, не больше, но тут помогли профессионалы. Геологи определили точки, где уходят под землю несколько очень богатых и перспективных жил. Для дальнейшей разработки, однозначно, будет нужна шахта. Но не сейчас, а в далеком–далеком будущем. Это обстоятельство безумно радовало: можно вполне справиться своими средствами и не придется искать инвестора.

А вот охрана уже сейчас была организована по высшему разряду: вынести даже самый маленький камешек турина с места добычи практически невозможно, а уж за пределы деревни и вовсе нереально.

Далекий гул работающего двигателя на транспортерной ленте, сочная мужская брань вместе с теплым, пыльным воздухом врывалась в салон автомобиля через открытое Катенькой окно. Услышав очередной, витиеватый оборот речи, рыжеволосая девушка густо покраснела. Быстренько подняв стекло, она откинулась на спинку сидения.

Глянув на покусывающую губы, беспрестанно краснеющую подругу, я усмехнулась: нежная душевная организация Катеньки определенно не выдержит экскурсии. Хоть и жила одноклассница с семьей в неблагополучном районе, но, похоже, мало сталкивалась с любителями крепкого словца. Рабочие же на руднике за таким крепким словом в карман никогда не лезли. Даже я, ко многому привыкшая в прошлой жизни, и то, бывало, краснела, слыша долетающие до ушей витиевато–забористые «перлы».

– Ярослав, езжай к администрации, – негромко скомандовала, не желая мучить Катеньку.

– Как скажете, госпожа, – откликнулся телохранитель.

Резво тронувшись с места, автомобиль помчался обратно. Мирно журчащий ручей остался сбоку и, проехав еще немного, мы остановились рядом с одноэтажным, весьма скромным, но добротным домиком, сложенным из красного кирпича.

Выйдя из машины, Катенька глубоко вздохнула и облегченно улыбнулась. Из кроны высокого, раскидистого дерева слышалось чириканье. Потных, угрюмых, ругающихся матом трудяг не наблюдалось, лишь зелень листьев и пение птичек. Красота, да и только.

Неожиданно входная дверь в администрацию распахнулась. На улицу шустро выкатился полный, лысоватый мужчина. Быстро перебирая коротенькими ножками, он подбежал к нам и заискивающе произнес:

– Доброго дня, боярыня.

Похлопав короткими ресничками, испуганно округлил и без того круглые глазки и принялся низко кланяться.

– Докладывайте, – не выдержав, поморщилась я.

Торопливо вытерев вспотевшие ладошки о темные брюки, толстячок начал быстро–быстро говорить:

– Документы у меня в полном порядке. Циферка к циферке, все сходится. Врач с медсестрой у себя в кабинете, – он мотнул головой, указывая на здание за своей спиной. – Дежурят, как полагается. Только–только у них был с проверкой. Все делаю, как вы приказывали. А то, что рабочие жалуются, так они всегда чем–то недовольны. Вон, позавчера скандал меж собой вечером затеяли. А что не поделили – непонятно. Только воины и утихомирили.

С документами, заказом необходимого для рудника, да и с выполнением любых приказов хозяйки простолюдин Семен Семенович Твердохлебов справлялся отлично. Но, вопреки его заверениям и прекрасным рекомендациям, руководителем он оказался… никаким.

Рабочие его не жаловали, да и мне он не внушал доверия. Твердохлебову нужна замена, это предельно ясно. Однако я пока сомневалась, выбирая из подходящих кандидатур. Ошибиться второй раз не хотелось.